Пишаюся роботами своїх учнів

Зорина Дарья, ученица 9-А

Всепобеждающее желание жить

– Маш, у нас все получится, – поцарапанная рука одноклассника сжала грязную ладонь девчушки. Подруга лишь кивнула, затравленно посмотрев в его лицо.

Резкое дуновение ветра окончательно растрепало  взлохмаченные волосы Маши. «Кажется, в них кое-где редеет седина», – с досадой  отметил Коля. А ведь им лишь по пятнадцать.

Решив, что это просто померещилось, парень наклонился завязать шнурки на потрепанных и запыленных кое-где золой кедах.

Но Маша тотчас наклонилась вслед за ним, будто думая, что если хотя бы секунду не будет видеть лицо Коли, то потеряет друга.

Совсем не глупый поступок: ведь терять близких сейчас стало обычным делом.

Но Маше думать об этом не хотелось, не сейчас, когда впервые за долгое время появилась надежда на спасение…

***

Последние дни августа. Солнце припекало, а  жара тяжело давила со всех сторон. Летние каникулы заканчивались, и ребята пришли на встречу с учителями. Друзья наперебой пытались поделиться впечатлениями о лете, переписывали новое расписание, узнавали последние школьные новости. Через некоторое время все порядком подустали. Маша сидела в душном классе и думала лишь о том, как бы быстрее уйти домой и отведать обещанных мамой вареников с вишнями. И вот, наконец, Валерия Григорьевна отпустила учеников, и одноклассники, радостно выдохнув, поспешили к выходу. Маша тоже поторопилась: нехорошее чувство подгоняло домой. И вдруг на людной улице земля тихонько задрожала. Со всех сторон послышался какой-то гул. Маша поняла, что чувства ее не обманывали, и со всех ног рванулась в сторону дома, но резкий звук, будто удар чего-то очень тяжелого о землю, заставил ее пошатнуться и судорожно припасть к асфальту.

Оглушенная, с выпученными глазами и содранными коленями, девчонка поползла к ближайшему дереву и села около него, поджав к груди ноги и закрыв уши руками. Тогда Маша уже знала, что это… Война теперь дошла и до ее города, но верить в это по-прежнему не хотелось.

Перед испуганной девушкой разворачивались ужасные картины. Все новые и новые снаряды разрывали дома, машины, людей. Капли алой крови забрызгивали до того зеленую траву и когда-то серый асфальт. Шум бомб и крики смешались воедино.

Сжавшись в комочек, Маша роняла слезы. Воображение подкинуло новую картину: ее дом взрывает снаряд, слышны мамины крики о помощи и плач маленького брата.

– Мама! – взревела девчонка. Адреналин забурлил в крови. Маша резко встала, опершись рукой о дуб, и, трясясь, побрела в сторону своего дома.

В тот момент в голове была одна мысль: спасти семью, несмотря ни на что.

 Маша  шла, пошатываясь со стороны в сторону, и пыталась не замечать происходящее вокруг. Но вдруг нога девушки уперлась во что-то твердое, опустив глаза наземь,  увидела то, что отпечатком в памяти останется на всю жизнь: обугленное тело лежало посреди тротуара. Маша с истошным визгом отскочила от трупа. Руки все больше тряслись, а ноги подкосились.

«Семья! Мама! Дом!» – Маша изо всех сил пыталась заставить себя двигаться, шевелить ногами, бежать подальше отсюда.

И вот, шок прошел, она ринулась вперед что есть мочи, минуя кратеры, оставленные взрывами, горящие машины, живых и мертвых. Наконец, замаячил поворот. Шаг за шагом, прыжок за прыжком, и вот она – перед родным домом. Точнее, перед тем, что от него осталось. Ярое пламя дожирало стены, крыша была раскурочена снарядом, осколки долетели до соседней улицы.

Сердце Маши мучительно сжалось. Шанс спасти близких был ничтожен.

Слезы вновь катились по щекам огромными каплями. Минуя разрушенный забор, девушка кинулась к дому.

«Нет! Этого не могло случиться!» – внушала себе Маша.

Огонь уже начал давить жаром на приближающуюся девушку, но она не останавливалась. И когда уже потянулась к ручке двери, взрывной волной Машу отбросило в сторону и повалило наземь.

Голова гудела, мысли путались, сознание быстро покидало.

***

Наконец, очнулась. Прислушалась: шума вокруг не было. Надежда на то, что это сон, улетучилась так же быстро, как и появилась, стоило открыть глаза. Девушка очутилась в каком-то темном прохладном месте, отовсюду пахло плесенью и сыростью. Неподалеку заметила нечеткие силуэты людей, сидящих рядом.

– Коля?.. – спросила она (ей показалось, что ее лучший друг был среди незнакомцев).

Фигуры повернулись на слабый голос, и Маша еще больше удивилась: около ее друга сидели одноклассники Катя и Егор и старшие ребята из школы Слава и Вадим. Свет от газового фонаря бросал танцующие тени на их запачканные лица, на исцарапанные ноги, на запекшуюся кровь на одежде и руках. А в глазах у каждого был страх, животный страх…

Не прошло и секунды, как лучший друг бросился к Маше, взяв ее под спину и посадив.

– Ты… Как? – в голосе товарища не осталось и капли привычной уверенности. Друг говорил хрипло, с надрывом. – Голова не болит?

После этой фразы девушка почувствовала, что какая-то тряпка была обмотана вокруг ее лба, непривычно сдавливала и очень мешала. Но не причина появления повязки интересовала. В тот момент Маша вспомнила все, что случилось с ее домом, и выпалила только:

– Что с семьей?!

Коля отрешенно отвел взгляд, сел рядом.

Она все поняла. Поняла и тогда, когда впервые увидела горящий дом, но надежда только сейчас отпустила ее. Ком в горле не давал говорить, в глазах запекло. Девушка уткнулась носом в плечо Коли. Вокруг повисла тишина, разрываемая всхлипами осиротевшей девушки.

– Нам надо держаться вместе, все мы потеряли семью, – попыталась утешить Катя.

Через некоторое время разговор, прерванный пробуждением Маши, продолжился. Коля и старшеклассники обсуждали то, как бы им незаметно уйти из подвала, в котором они прячутся, да и вообще скрыться из города.

– Так вот, Вадим, что ты разузнал, до того как прийти к нам? – обратился Коля к самому старшему из ребят. Видимо, старшеклассник появился тут недавно, но Маша особо не думала об этом, грызя консервированный огурец и сухую горбушку хлеба, данную Егором.

– Ну, – обведя взглядом ребят, сидевших в ожидании, начал Вадим. – Шанс у нас есть.

Выдох облегчения пронесся по подвалу. Коля продолжил «допрос»:

– Что нам нужно сделать?

– Толком ничего, но одновременно все. В общем, есть проводник – украинский военный, который работает только ночью. Каждый день, в полночь, он отправляется с группой желающих покинуть город. Встречаемся около поваленной карусели, что в парке Шевченко.

– Тогда нужно выдвигаться сегодня же! – воскликнул Слава. Все перевели взгляд на Колю, обдумывающего сказанное ранее.

– Пожалуй, да. Сегодня ночью, – парень протер наручные часы. – Через три с половиной часа выдвигаемся, чтобы к полночи быть на месте встречи, – Коля перевел взгляд на друзей и сказал еще серьезнее: – Но сделать надо все быстро и по-тихому, не привлекая внимания террористов, а иначе… все погибнут.

Ребята кивнули. Каждый понимал, какая ответственность вскоре будет лежать на них и что другого шанса больше не будет.

Три с половиной часа пролетели незаметно. Открыв подвальный люк, Коля повернулся к ожидавшим товарищам и подал условный знак. Вскоре все шестеро на четвереньках выбрались наружу. Лунный свет заливал синевой разрушенный город, вокруг было достаточно тихо, лишь одинокая собака выла вдалеке. Встав на ноги, все, аккуратно ступая, пошли в сторону парка.

Без  препятствий ребята миновали две улицы. Маша, поджав губы, с горечью смотрела на родной город, который сейчас превратился в руины. Дома были разрушены; площадки, лавочки, разворочены; стояли сгоревшие машины; повсюду лежали обугленные, разорванные тела.

Но вдруг резкий шепот Коли отвлек от разглядывания улицы.

– Они идут! Все на землю! Мертвые! Претворитесь мертвыми!

На размышления времени не было, и школьники, как по щелчку, распластались по асфальту.

И вправду, через несколько мгновений из-за поворота мелькнул свет фонарика, а следом вышли и его владельцы. Террористы громко шагали, переговаривались… И даже смялись!.. Сме-я-лись!

Ребята затаили дыхание. Казалось, еще немного, и их заметят. Стук армейских сапог в головах звучал, как удары молотка о наковальню. Свет фонарика прошелся по каждому «мертвецу» и переметнулся на другую сторону. Вскоре шаги утихли, а через несколько минут и голос завернувших за поворот тоже утих. Но даже сейчас дети боялись сглотнуть скопившуюся слюну. Пролежав несколько минут в прежнем состоянии, тишину нарушил Коля:

– Они ушли – можете вставать.

– Нам нереально повезло… – констатировал факт Слава.

Тяжело дыша, ребята встали на ноги и пытались привести учащенное дыхание в норму.

Коля подошел к Маше. Та стояла, прижав обе ладони к лицу, пытаясь уменьшить нахлынувший жар.

– Маш, у нас все получится, – поцарапанная рука одноклассника сжала грязную ладонь девчушки. Подруга лишь кивнула, затравленно посмотрев в его лицо.

– Да, мы сможем, – решительно проговорила Маша, – все мы потеряли семью, нам надо держаться вместе.

 Мамедова Камилла, ученица 9-А

Я не желаю, не желаю жить

Мне надоело, надоело жить
В стране, где льётся кровь и звуки боли,
А у солдата рвётся жизни нить,
И все пленённые не знают воли.

И каждый уже что-то потерял:
Кто дом, а кто страну, кто друга...
А где-то далеко танк землю мял,
И в материнском сердце выла вьюга.

И боль пронизывает сердце мне,
Что рвётся пополам от беспокойства.
И страх живёт за тех, кто на войне.
А мама шепчет: "Ничего не бойся..."

Читая новости, я не могу поверить
Тем снимкам, на которые смотрю.
Да как же можно территорию измерить
Дорогою из трупов?! (я ору.)

Да как же, ироды, посмели
Вы жизнь у молодых парней забрать?!
Их кровью пропитали земли,
Заставили вы свой народ страдать?

Я ненавижу вас, как грубо ни звучит,
Да и, пожалуй, даже это мягко.
Побольше  на пути желаю вам я мин,
Чтоб наши меньше гибли там ребятки…

                                       Мамедова Камилла, ученица 9-А

Письмо солдата

"Привет, любимая. Еще жива?            
Ты без меня еще не умерла?
Я знаю, знаю, что скучаешь,
И что всего не понимаешь.

Я тоже ведь не понял ничего.                

Когда одели каску на чело,
Ружьё мне в руки дали и сказали,
Что вороны о смерти нашептали.

Проклятый тот далекий 41-ый.                
Совсем он не цветной, а серый,
Наполненный лишь криком боли,
У птиц и у людей нет к жизни воли.

Уж 43-ий,  я два раза  умирал.            
И то, что выживу, тогда не знал. 

Надеялся и верил, вспоминал,     

На крыльях счастья как с тобой летал.    

Ты вера, ты надежда, ты любовь –     

Хочу твои глаза увидеть вновь!

Перед тобой письмо мое – молись,
И непременно  ты меня дождись!"

Дочитана уж последняя строчка.

И рядом, в кроватке, тихо спит дочка,
Из глаз материнских упала слеза:

Жена ощутила, что еще жива.

Письмо до 45-ого хранила, 
И Бога, и судьбу она молила:
Дать шанс ей  выжить, доченьку спасти,
Дождаться мужа, счастье обрести.

Она верила в мужа и всё ждала,  
Войну-разлучницу кляла, кляла.
Он в 45-ом в двери постучался, 
С женою больше уж не расставался.

Прошла любовь их через всё, что можно,

Мир сберегая в сердце осторожно.

Так пусть и дальше мир любовь спасает,

И с нею человек лишь созидает.

                                   Мамедова Камилла, ученица 9-А

Спасибо вам, фронтовики

Спасибо вам, фронтовики,
За то, что мы войны не знали,
За то, что смело там в бою
За нас вы жизнь свою отдали.

Война и пули – нет и страха,
Победу смело вы несли.
И через холод и утраты
С достоинством тогда прошли!

А как же годы юные?
Совсем забыли вы о них.
В те времена суровые

Был важен каждый миг…

Ведь там, за полем боя
Любимые вас ждали
И письма нежной ручкою
Так трепетно писали...

И мама так скучала...
В стихе не передать:
И плакала, и плакала, 
И всё ждала опять.

Смерть иногда была сильней,
Порой вы биться не хотели...
Но дорожили Родиной своей,

Мир принесли, преграды одолели.

Я обещаю, обещаем мы!
Что будем смелыми, как вы!
Мы не забудем никогда,
Как вы сразились с духом зла!

Уткина Маргарита, ученица 10-А

Страшное время –  война…

Страшное время –  война:                

Ужаса, боли полна…                                       

Вы, ветераны, не зря                                     

Кровь проливали тогда.  

                             

На человеческий крик

Солдаты бросались вмиг,

Гибли в неравной борьбе,

Жизнь не оставив себе.

Слезы текли ручьями,

Пули искрились днями,

Залпы гремели ночами,

Вспыхивая огнями…

И кто на бой уходил,

Каждый удачи просил.

Каждый молитву твердил,

Чтоб выжить хватило сил…

Вы знали свое дело,

Страну защищали смело.

Мы благодарны всем вам:

Ведь мир подарили нам!

 Стоя в ночи на посту,

Вы вспоминали семью,

Ну, а наутро – вновь в бой,

Вновь рисковать собой…

 Кто-то в разведку идет,

Кто – в партизанский поход,

Кто-то, на танки бросаясь,

Дорогу открыть пытаясь,

 Своим возможность дает –

Двигаться дальше вперед,

Победу вырвали вы

Из лап когтистой войны…

С тех пор прошло много лет…

Войны той давно уж нет,

Но память о ней живет,

Забыть войну не дает!

И вечный огонь горит,

Сердце солдата стучит…

У ног живые цветы…

Вспомним родных я и ты…

Фронтовикам наш поклон,

 Пусть до земли будет он.

За счастливые сны

Вам благодарны все мы.